— "Инде". У татар почти все слова имеют ударение на последний слог. "Инде" — это такое междометие. Если дословно его переводить, это что-то вроде "уж". Но мы его используем и в хвост, и в гриву — как у русского мата, у слова "инде" может быть много значений, в зависимости от интонации или контекста. Например, тебе кто-нибудь говорит: "Я никогда не смотрел "Властелина колец"" — и ты такой: "Индеее" [произносится неодобрительно - прим. Местами]. Или, допустим: "Где отчёт за прошлый месяц?" — "Да сделаю инде!"

— Да, поскольку мы в Татарстане живём в условиях двуязычия, у нас есть возможность расцвечивать свою речь. Иногда мы используем татарские слова в русской речи, или наоборот.

— Как точно появился "Инде", я рассказывать не могу — это было без меня, в январе 2016-го, а я здесь чуть больше года.

— Мы lifestyle-медиа. У нас нет и не было никакой задачи лезть или не лезть в политику. Хотя мы очень переживаем за город — ещё до моего прихода ребята поднимали здесь важную общественную движуху.

— 12 в штате.

— Ой да ладно тебе! Мы пытаемся самоокупаться. Я тебе честно скажу — зарплата-то маленькая.

— Нет, по татарстанским меркам она норм. Но в сравнении с тем, сколько я зарабатывала раньше, сейчас эта сумма гораздо меньше. Но, во-первых, я обожаю "Инде" с момента запуска — читала его всегда, поэтому как большую честь восприняла предложение поработать здесь. А во-вторых, многие мои знакомые, уходя с одной работы в сфере медиа, очень долго не могут найти новое место — как будто какой-то кризис в отрасли, о котором нам не говорят. Я два месяца была без работы после "Площади Свободы". По сравнению с другими моими сменами работы — это очень долго. Раньше я уходила откуда-то, писала: "Чуваки, я ищу работу!" — и сразу же выбирала из предложений. В этом году ни у меня, ни у других моих знакомых, которые работают в медиа, не было не то что завалов, а даже необходимого минимума предложений.

— На мой взгляд — да. У него было будущее. Но нужно было время, чтобы устаканиться, чтобы выработать финальную стратегию, наработать аудиторию и начать зарабатывать.

— У нас с инвесторами разошлось видение будущего проекта.

— Ну вот, например, уже после того, как мы ушли из "Площади", произошёл ещё более интересный казус: перезапустили с помпой проект про IT, технологии, все желали им удачи, потому что там набралась очень классная, опытная команда — и уже через месяц инвестор просто перестал выходить на связь и всех кинул.

— Причин может быть масса, к примеру, инвестор понимает, что он зря ввязался во всё это. Медиа - это всегда долгоиграющая история. Это не запуск производственной линии, где ты можешь купить оборудование, наладить поставки сырья и выстроить схему по производству, например, молока — и всё понеслось, ты отбил все инвестиции за прогнозируемое время. В медиа среднее время даже не возвращения инвестиций, а просто понимания, "зажужжит" проект или нет — это 3-5 лет. И когда с инвесторами ведутся переговоры, ты им несколько раз повторяешь: "Чуваки, три-пять лет, три-пять лет!" — они кивают головами, а потом вдруг, когда процесс уже запущен, решают, что это как-то долго. Долго, дорого и непонятно.

— Пожалуй, да. Инвестиции в медиа окупаются очень долго — и хорошо, если вообще окупаются.

— Давай сначала обговорим, что у меня не имя, а именюшечко — по сравнению с Парфёновым, который имя с большой буквы и силища. Если бы Парфёнов запускал такое медиа - это бы сработало, потому что его смотрят и обожают миллионы. Если бы я так сказала - вряд ли. Это первое. Второе — я сразу вспомнила историю с "Дождём": они тоже пытались работать по подписной модели. Теперь они живут на донаты — и это показывает чуть более эффективную экономическую модель, чем подписка.

— Не только. Подписчик — это человек, который проходит за paywall. А сейчас "Дождь" открыл свои эфиры для всех — и если тебе нравится их контент, ты можешь им перечислить денежку. И, как выяснилось, люди так дают даже охотнее.

— Тут сложилась противоречивая ситуация: у нас очень насыщенный медийный рынок, но профессионалов — и в смысле менеджмента, и в смысле журналистики — мало. Любой региональный редактор на вопрос про кадры начнёт плакать тебе в жилетку. У нас дофига общественно-политических изданий: "Казанфёст", "Бизнес-онлайн", "Реальное время","ИнКазан", "Идель.Реалии" — можно озвереть от количества казанских медиа. У нас даже лайфстайловых медиа — и то два: мы и Enter.

— Всю свою жизнь живу в Татарстане. Люблю — сил нет, это мой дом и лучшее место на Земле. И — это не предположение, а факт - из провинции тоже можно делать классные вещи. Когда я работала в Adme, единственный на тот момент офис редакции располагался в Казани, в спальном районе. Когда я делала онлайн-журнал "Титр" для онлайн-кинотеатра ivi, мы открыли офис в Казани. Классное медиа можно делать не в столице - посмотри на ульяновский Лайфхакер или ну ту же "Тайгу.инфо", которая делает тексты федерального уровня — из Новосибирска. Как говорят в Татарстане, "Без булдырабыз" — Yes we can.

— Смотри, я выпускник журфака, я никуда не уехала. Я полагаю, что не место красит человека, а человек — место. Мне не нравится, что многие хотят уехать в Москву — да, она резиновая и всех вместит, но я достаточно давно несу эту позицию, и у меня есть несколько человек, которые меня благодарят и проклинают за неё: когда человек ноет, что его город или страна не так хороши, и они уезжают, они делают это место ещё хуже. Ты — молодой и талантливый, а если ты уедешь — кто будет делать твой город лучше вместо тебя? Я всегда привожу в пример Екатеринбург — вот оттуда таланты уезжают очень редко. Самая смелая журналистика - в Екатеринбурге, самые смелые люди — в Екатеринбурге — они встали и запретили отбирать у них сквер. Это потому что пассионарные люди не уезжают оттуда, они делают так, чтобы то место, в котором они живут, было лучше. Давайте считать, что я тоже поэтому не уезжаю из Казани. Место, где мы живём, стоит того, чтобы за него бороться.