— Два года назад у нас встал вопрос по поводу работы с федеральной повесткой. Сначала просто "пристреливались", выпускали отдельные расследования — даже что-то получалось, но "федерального" позиционирования тогда ещё не было. Не было даже структурного разделения внутри редакции. Не было понимания, в чём заключается формат работы федерального издания. Но мы понимали, что компетенции наши по федеральной повестке растут, встал вопрос о том, чтобы переезжать в Москву. Основная редакция оставалась в Смоленске, но процесс обособления уже пошёл. Сначала ребята — работающие на разные направления — просто сидели в разных кабинетах, а потом всё это уже стало обрастать миссией, философией проекта — и стало тоже разниться.

И я сам стал уходить от работы по региональным темам. А девчата, которые подхватили работу в Смоленске, имели своё видение работы регионального издания. И в какой-то момент мы просто решили, что я просто перестану вмешиваться в работу смоленского издания и сосредоточусь на федеральном направлении. Сейчас у нас бывают два-три непродолжительных созвонов в неделю — и всё.

Поэтому, конечно, сравнивать сейчас Readovka с условным Smoldaily можно с тем же успехом, что с условными "Вестями Березников" или какими-нибудь "Воронежскими вестями". Мы ушли от этого окончательно. Но в процесс этого перехода Readovka забрала с собой бренд. В Смоленске ведь не "Ридовка" — а "Реадовка", это вообще городской парк так называется — по фамилии купцов XIX века, это смоленский топоним. То есть название изначально появилось не только на уровне игры слов "Ридовка" — "Читаловка". Так что "Реадовка67" в Смоленске — это другая команда, да, с наследием того времени, когда я там работал, но уже с полной самостоятельностью и своим видением того, как и о чём нужно писать.

— У нас холдинг из трёх компаний. Это, собственно, "Реадовка67", Readovka и агентство Ready. У агентства есть несколько корпоративных клиентов федерального уровня, это такой классический пиар, не связанный напрямую с медиа. На структурном уровне компании объединяет то, что я — владелец всех трёх компаний.

— Это логично, но дело не только в сайте. Но замечу, что Readovka никогда не была просто сайтом - это было что-то большее. Всё когда-то началось с того, что завёл паблик во ВКонтакте, это было просто хобби. Постепенно паблик набирал вес, стал главным городским пабликом, и в 2013-м году встал вопрос — что делать с ним дальше? Тогда было принято решение делать из него медиа — я тогда вообще мало связывал себя с медиабизнесном. Появился сайт — и постепенно на его основе стало формироваться СМИ. Но по-прежнему для многих Readovka — это то, что мы делаем в соцестях. Мы с большим отрывом первые в Смоленском регионе и во ВКонтакте, в Инстаграме, и Телеграме.

Так что если говорить о значении соцсетей, то приоритет мы отдаём именно им, а не сайту, как это зачастую происходит в регионах. Нет соцсетей — нет сайта. У нас путь похож на красноярский "Проспект Мира" — это похожие истории. Мы были просто пабликом — а стали мощным по меркам региона изданием.

— Я всегда считал нашим достоинством свободу, отсутствие прямых договорённостей с органами власти и возможность журналистского коллективу писать о том, что он хочет. Это история про "совсем свободную журналистику". Это бизнес-процесс, который позволяет существовать, развиваться, зарабатывать — не теряя не только своё лицо, но и работая в системе, когда ты даёшь объективную картину происходящего. Долгое время в Смоленске мы вообще считались главным оппозиционным ресурсом. Нас люто не любили — но и мы, как сейчас вспоминаю, прямо жгли.

Эту философию, не изменив её, мы забрали с собой в Москву. Вопрос здесь, скорее, в какой-то наработанной истории, умении меняться: всё-таки регион — это не Москва. Долгое время нам потребовалось, чтобы понять, как это всё работает в столице. Медиа должно зарабатывать само, если медиа не приносит деньги само — нужно искать их в стороннем бизнесе — например, в агентстве, как у нас.

— Мы заходили в Брянск — после того, как "взяли" Смоленск. Потом я поездил по стране. И в итоге я понял, что нет похожих регионов. Даже, вроде бы, соседние регионы — как Смоленск и Брянск — разные миры: и в плане медиа, и в плане самого города.

— Ну, не сравнивай. Города-миллионники — это всегда другая история. Тем более, Екатеринбург, в котором всегда были и есть и финансовые группировки, и местные элиты, через отношения которых выстраиваются разные процессы. И мне не удивительно, почему журналисты из Екатеринбурга не уезжают. Но Смоленск — это, мало того, что маленький город — 300 тысяч населения, — так это ещё и дотационный регион — несмотря на то, что до Москвы четыре часа на электричке, уровень жизни и менталитет очень разнится. Смоленск всегда был город-буфер, город-транзит, там всё сейчас довольно депрессивненько.

— Переезд связан с амбициями. Мне 35 лет, всё ещё впереди. Если я всего добился в Смоленске, у меня было два пути: либо идти в депутаты, либо поставить на кон всё — и начинать с нуля в другом месте. Ну а какие ещё варианты? Я люблю медиа, драйв для меня важен — поэтому я выбрал "московский" вариант.

— Ну, мы же делали. Вопрос — какое СМИ. "Знак" делает — молодцы, респект им. Без разницы, где ты находишься, особенно сейчас. Вопрос в некоторой философии: если ты находишься в Смоленске, ты будешь мыслить как смолянин, находишься ты в Екатеринбурге — ты будешь думать о Екатеринбурге. Просто в Екатеринбурге ты будешь на порядок ближе к Москве, к столице — несмотря на географическую разницу.

— Депутат Саблин — герой одного из наших расследований, обиделся на нашу публикацию. Мы считали, что он связан с рейдерской атакой на "Совхоз имени Ленина" в Подмосковье. Дело каким-то образом оказалось в подмосковном суде, который раз за разом принимает довольно странные решения — в районе, где никто из нас ни разу не был. И я склонен думать, что именно внимание общественности к этой истории помогло нам склонить суд отказаться от репрессий в отношении нас. Суды продолжаются до сих пор, и там происходят какие-то 90-е. Вопиющая история!

На данный момент требования касаются блокировки нашего сайта, если мы не удалим определённые статьи. Окончательного решения на данный момент нет. Мы рассматриваем разные варианты наших дальнейших действий. Сдаваться мы не собираемся.

— Перезапуск — для нас это важная история, потому что она сопряжена с огромным количеством изменений. Ну, во-первых, мы окончательно переехали в Москву. Во-вторых, мы не стали сосредотачиваться только на тех людях, которые уже с нами работали — переход на новый уровень означал и расширение коллектива, мы расширились до двух десятков человек. Это в первую очередь творческий коллектив. Но это не только журналисты. Например, для нас важен Яндекс.Дзен — но работа основной редакции с этой площадкой мало сопряжена.

Мы меняем концепцию. Сам формат подачи — особый упор на сайт и телеграм-канал. Больший акцент на расследованиях. Будем концентрироваться на своих эксклюзивных историях. У нас появится новая мобильная версия, изменится дизайн сайта — довольно сильно.

Наша сильная сторона — это то, что мы независимое издание и можем рассказывать о каких-то историях, которые не слышат другие. Как мы видели нашу миссию, так мы её и видим: это борьба с несправедливостью. Я вижу медиа как некий инструмент действия. Это должно быть механизмом, запускающим не просто связь общества и власти, а для того, чтобы конкретная история, конкретная несправедливость была преодолена. Мы за то, чтобы мир стал чуточку лучше. И это наша основная задача. Мы не собираемся отказываться от акцента на том, как живёт Россия.

— Нет, мы расширились примерно в два раза. Часть нынешней команды — из Смоленска, часть — из других городов, в том числе, из Москвы.

— За мой счёт. Я против инвесторов на уровне учредительства. Я за то, чтобы бизнес-модель была адекватной и позволяла решать задачи в рамках устройства холдинга. И агентство, и смоленское издание давно прибыльны. Так что при перезапуске Readovka мы использовали и накопленные ресурсы, и ресурсы других подразделений. Но самое главное, Readovka — это игра в долгую. Это не проект, который просто заявит о себе — и… Readovka не продаётся.

— Это их глупой публикации Ивана Голунова, за которую он извинился в беседе с нашими корреспондентами. Слух "вырос" из того, что мы с Семёном однокурсники — та ещё связь, конечно. Да, мы общаемся — но с деньгами это не связано. Вообще, это была публикация "Медузы" по поводу который не побоялась осветить только Readovka — о дизентерии в детских садах, после того, как эту историю заметила Любовь Соболь, на неё подал в суд Евгений Пригожин. Но это уже другая история.

— После этого, да - это ирония, конечно, такая. А потом мы ещё как-то раз Пригожина "похоронили". Но это, я надеюсь, история про старую Readovka, которая уходит в прошлое навсегда. С понедельника для нас начинается новая жизнь. Эта новая команда должна и может рвать любых "топов" — без оговорок, без попыток дать себе оправдание. Всё, играем всерьез. Всё решает талант и атмосфера в коллективе. Талантливые ребята сделают всё, если дать им возможность.